Очередную жопу жизни прошли насквозь и как-то вышли. С заведующей несколько раз поскандалили, но меня пока что не увольняют, я сама не ухожу, и неожиданно подтянулась моральная поддержка от коллег-психологов. Коллеги-специалисты по соцработе смотрят все же "искоса, низко голову наклоня", и явно не понимают какого лешего я взбрыкнула, и почему мне не нравится делать их, такую увлекательную и позитивную, работу. Поживем-посмотрим, что там будет дальше. Хотя выбор мне предоставили вполне четкий, или делай все что говорят или гуд бай, май лав. Женский коллектив - это трындец, я уже говорила? Искренне жалею иногда, что мужчиной не родилась - с мужеским полом все же общаться приятнее. Провели тренинг, неплохо так, для первоклассников - дичь дикая, конечно, что на 6 детей - 6 психологов, но мы-то думали что их больше будет, кто ж знал что половина не придет. Зато - четкая и слаженная, для первого раза, работа группы единомышленников, и общее ощущение, что наша профессия все-таки есть. Была в школе на родительском собрании. В классе стеклопакеты, мебели после переезда из другого здания минимум, штор нет. Родительский комитет озвучил сумму в 5 тыр, из них 3 до октября, часть канцтоваров надо перепокупать, потому что данные кл.рук. расходятся с общими данными и сайтом школы. Все бы пофиг, но требование сменки на белой подошве убило нафиг, у меня Ксюхе трое туфель куплено, и все темные - под форму. Сказала, что пусть что хотят делают, но мой ребенок будет ходить в том, что есть. Зато учебники выдали, все, только тетради к ним докупить. В квартире бардачище - неделю моталась вечерами по документам всяким, домой приходила в 10-11 с детьми и падала на все забив. Замечательнейшая моя свекровь детей держала у себя. С мамой, после разговора, тоже оказалось все не так фигово - детки просто довели бабулю до эмоционального выплеска. Мне ли ее не понять, я с ними целый год живу и без всякой дачи... В воскресенье идем записываться в воскресную школу, Ксюха за, а Яськиного мнения я особо и не спрашиваю - он и в садик ходить не хочет, и про школу думает уже с искренним ужасом, значит мне быть буксиром пока не щелкнет... А то что маме удалось на них повлиять очень положительно, это я и сомнению не подвергаю. Сегодня надиктовала последний отчет по телефону, и теперь я официально в отпуске. Боже храни Марину, которая Васильевна, и которая меня выручила неимоверно... Я не говорю уже о том, что после самого пикового скандала с заведующей, я рыдала у нее дома под исполняемую ею Лунную сонату, а потом мы еще к часовне Ксении блаженной вместе ездили... Мама выслушала про отношения с заведующей, выдала родительское благословение на боевые действия. Я сначала думала забить, но меня насторожило то, что такую же рецензию выдали и другие психологи... Хотя из меня тот еще боец на холодец... Короче, на душе сейчас легко и в основном спокойно, на работу только 16-го, живем.
Гроб на колёсиках нашёл твою страну ... а я нашла интересную статью по теории крипипасты. Если так можно выразиться.
В начале 90-х детский писатель Эдуард Успенский через передачу «Пионерская зорька» кинул клич всем подросткам Советского Союза — присылать ему страшные истории, которые они рассказывали друг другу ночами в пионерских лагерях. Он получил огромное количество писем, и распределив истории по жанрам, издал по-настоящему великую книгу «Жуткий детский фольклор». Сборник иррационального бессознательного жителей советских городов ещё ждет своих исследователей и толкователей. В этой ужасающе правдивой работе сохранено всё, вплоть до стилистики присылаемых историй — стилистики младенцев, чьими устами глаголит истина.
Российский филолог Владимир Пропп в монументальном труде «Исторические корни волшебной сказки» доказывает, что в фольклоре содержатся важнейшие для культуры коды, благодаря которым о человеке той или иной эпохи можно сказать больше, чем по иным артефактам, оставленным цивилизацией. Любое развитие сюжета и его окончательный вариант проходят жесточайший фильтр преобразования, мотив и символ кристаллизуются, отражая подлинную картину страхов, надежд и желаний человека своего времени. В этом смысле книга Успенского подводит своеобразный итог советской цивилизации. читать дальше Значительную часть в сборнике занимают традиционные фольклорные истории. Ожившие мертвецы и нечисть, как и в обычных сказках, помогают героям-детям пройти инициацию, получить сакральное знание о смерти и ином, нечеловеческом мире. С этим знанием они вступают в непростую взрослую жизнь.
Красные Зубы В одну школу поступил новенький. Когда всех школьников отпустили домой, он после уроков остался. Техничка говорит ему: «Иди домой, а то тут ходят красные зубы!» Мальчик говорит: «Я посмотрю школу и пойду». Он походил по школе, зашёл в один кабинет и уснул. Когда пробило двенадцать, в кабинете появились красные зубы. Они бросились на мальчика и съели его. Утром ребята пришли в класс и увидели человеческие кости. Вызвали милицию. У всех стали проверять зубы — ни у кого таких зубов нет. Решили проверить у директора. У него оказались красные зубы.
Еще интереснее та часть книги, где представлены типично городские страшилки, порожденные индустриальной культурой. Они преобразуют традиционные мотивы, и по выражению автора, иррациональны. В предисловии Успенский пишет, что не понимает, откуда взялись зеленые пистолеты и красные пятна, и оттого они действительно пугают.
В таких историях часто фигурируют родители, их вечная занятость обрастает ореолом таинственности: мать скрывается за синим пятном в стене, а отец, как герой классической скример-пугалки, стучит копытом под столом.
Красные копыта и клыки Жила-была девочка, папа, мама и бабушка. Мама ходила в длинной юбке, а папа никогда не смеялся. Дочка спрашивает у бабушки: «Бабушка, почему мама ходит в длинной юбке?» «А ты, когда сядешь за стол, подними ей юбку, и увидишь». «Бабушка, а почему папа никогда не смеется?» «А ты, когда он будет читать газету, пощекочи ему пятки, и увидишь.» Дочка так и сделала. Залезла под стол и подняла маме юбку, и увидела красные копыта. Пощекотала папе пятку, он засмеялся и она увидела красные клыки. Ночью она выглянула на улицу и увидела, что мать топчет копытами бабушку, а отец ест ее. Утром мать спрашивает: «Ты видела, что мы делали ночью?» Дочка сказала: «Да». Тогда ночью они сделали то же самое с дочерью, что и с бабушкой.
Советские дети не проходят настоящей инициации в реальной жизни: хотя пионерская организация по своей сакральной идее и должна была превращать их в молодых коммунистов, этого не происходит. Дело в том, что мир взрослых совсем не такой, каким рисует его официальная идеология. Из-за этого явного диссонанса ближайшие родственники на поверку оказываются нечистью: родная мать ходит в синее пятно, как на работу, чтобы сосать там кровь, а отец работает на производстве, которое оказывается гигантской мясорубкой, превращающей малышню в фарш для пирожков. Вызывают тревогу и средства массовой информации, которые непрерывно сообщают только о том, что гроб на колесиках уже близко и страшный конец неминуем.
Мир взрослых — хмурый, чужой, тревожный. Жизнь в Советском Союзе обязывает их к постоянной занятости и решению бытовых проблем. В этот мир детей пускают нехотя, им не говорят всей правды, и оттого крупицы реальности обрастают сотней пугающих образов. По сути образы эти сводятся к одному — во взрослом мире нет ничего, кроме урбанистической смерти. Многие детские страшилки построены на системе запретов, нарушение которых оборачивается картинами ада.
Черные туфли Послала мать дочь за туфлями и наказала не покупать черные. Девочка пошла на рынок и купила черные, потому, что черные были красивее, чем другие. Она пошла домой в новых туфлях. Вдруг у нее заболела нога, она села отдохнуть и пошла дальше. У нее сильно болела нога. Она дошла до дома еле живая, мама сняла с нее колготы и туфли, а у девочки была нога вся гнилая, одна кость.
В своей знаменитой работе, посвященной НЛО, Карл Густав Юнг объяснял страх человека перед научно-техническим прогрессом, который воплотился в образ летающей тарелки. Человеческое сознание видит в науке зловещую угрозу, тревожного убийцу. Чтобы пережить ужас перед прогрессом, архетипическое сознание наделяет достижения науки волшебными свойствами: японцы, например, верят, что духи обитают в любых вещах, а значит, мертвая девочка вполне естественно может жить в телевизоре.
Советский ребенок мало что знает о прогрессе, но грезит им. В страшных историях прогресс может обладать и весьма странными свойствами. Так появляется зеленый пистолет — вещь несуществующая, гипотетическая, но обладающая страшной, иррациональной тайной: у нашедшего его мальчика навсегда остаются зелеными ладошки. Из истории остается неясным, чем ему это грозит, но от этого она становится даже более страшной.
Зеленые глаза Один старик, умирая, решил оставить после себя память. Взял он и выколол себе глаза (а глаза у него были зелёные). Повесил старик эти глаза на стену и умер. Через год вселилась в дом семья с маленьким ребенком. Однажды муж пришёл с работы, а жена ему говорит: «У нас малыш что-то плачет, когда я свет выключаю». Муж отвечает: «А ты выключи свет и посмотри на стены». Жена сделала, как ей муж сказал, и увидела на стене зелёные глаза. Глаза сверкнули и убили жену током.
Дефицитный товар также гипотетичен, его сущность — сновиденческая, иллюзорная, а значит, сознание может трактовать такой образ как кошмар: красивая черная кукла, недоступная среднестатистической семье, ест детей. Уродливый советский быт также преобразуется здесь в жуткие образы — черные шторы, синие и красные пятна на стенах или на полу, сломанные пианино. Эти вещи десятилетиями не меняются в советских квартирах и начинают жить своей хищной жизнью.
Черное пианино В одной семье девочка увлекалась музыкой. И на день рождения родители купили девочке чёрное пианино. Собрались гости и попросили девочку сыграть. Когда девочка начала играть, она почувствовала страшную боль и недомогание. Но родители решили, что она отлынивает, и заставили её играть весь вечер. Наутро девочка не смогла встать с постели. Она таяла прямо на глазах. Через несколько дней на пальцах у нее появились синие пятна. Родители решили разобрать пианино. Сняли крышку, а там сидела страшная старуха, которая пила кровь у того, кто играл на этом пианино.
Детским фольклором становятся переосмысленные символы массовой культуры. Ограниченный прокат западных фильмов рождает их неожиданные трактовки, появляются пересказы «Омена» и кинговского «Сияния», истории, навеянные «Рукописью, найденной в Сарагосе», и целый каскад легенд, сшитых из лоскутков фильмов ужасов. Такие истории особенно страшны: в детской интерпретации они обрастают стилистической корявостью, за которой видится окружающая их реальность, а сознание шлифует писательские и режиссерские образы до архетипических — один мальчик, одна девочка, одна семья. Эта безличность заставляет слушателя отождествлять себя с этими героями. Ребенок начинает думать, что легенда касается его самого и его семьи, возможно, она случилась с соседями, с тем миром чужих, с которым он сталкивается каждый день.
Реквием Жил-был один человек. Он был композитор. И вот пришёл к нему неизвестный человек, высокого роста, весь в чёрном. Он попросил, чтобы тот написал для него реквием. И ушёл. И когда композитор заканчивал этот реквием, ему показалось, что он пишет не для кого-либо, а для себя. Скоро этот композитор умер, и реквием играли для него. Этот человек в чёрном была его смерть.
Эдуард Успенский, кажется, сам ужасается пришедшей ему корреспонденции и вставляет во многие истории иронические комментарии, примечания, отшучивается, чтобы смягчить этот иррациональный мрак. Но это совсем не помогает: в распадающейся империи дети передают друг другу тревожные сообщения о том, что инициация невозможна, будущего нет, коммунистического рая не будет, а вместо него будет адище серых будней. В этом аду нет места детским грезам: едва получив запретные артефакты — зеленый пистолет или черные туфли — ты неминуемо погибнешь самым жутким образом. Кругом одна лишь смерть и энтропия. Взрослые сошли с ума и пьют кровь, спрятавшись в синих пятнах, а дети так хотят их рассекретить и передают, передают друг другу сообщения, будто так можно перестать бояться и, пройдя символическую смерть, бесстрашно вступить в совсем уже невероятные 90-е годы, где труп на трупе лежит, и гробы на колесиках, и черные руки наемных убийц в гостиничных номерах перестали быть детской выдумкой, став настоящей, привычной повседневностью.
Недели две такое чувство, что все разваливается, валится из рук. Дома кучи вещей разобрать не могу, на работу хожу с корвалолом, полное разочарование в себе и в профессии. Я ее не тяну, меня клиенты пробивают насквозь, и еще заведующая добавляет - во вторник выйдет, не знаю что будет. Привезла детей, не выдерживаю. все не так делают... Завтра Ксю к ортодонту, а я не могу полис найти, и у мамы не могла найти. Яська ходит плачет из-за поломанного трактора... С мужем все хрензнает как, то ли как-то, то ли никак... до отпуска неделя, и я кажется не к эндокринологу, а к психиатру пойду... Пыталась просто держаться не помогает. Само не проходит. Реву в день не по разу безо всяких причин. Все, не могу. Хелп ми кто-нибудь... Апд. Полиса оставили в Боровичах. Звонила мама, прочистила мозг, снизила уровень паники с "Ааааааа, все плохо что длать" до ""Крандец конечно, но прорвемся" - в общем, такого, что уже можно соображать и делать, но еще нельзя успокоится настолько чтобы перестать шевелиться.
Иногда больше всего опыта - нужного, внезапного - приносят те, на кого и не подумаешь, с кем и общаться-то не хочется изначально. Кто-то приходит, светит как фонариком, и исчезает. А кто-то вваливается в твою жизнь, и остается в ней несмотря на все твое сопротивление. Ходит по ней, стучит дверьми, тычет пальцем во все неприглядности... но в какой-то момент понимаешь, что вот именно этот человек тебя изменил, так как надо, как никто больше не смог бы тебя изменить. Или просто, приходит, взрывается (моджахед фигов), рушит напрочь все стены... А оказывается, что стены были тюремными. И начинаешь видеть по-другому. Это не значит, что остальные не нужны, светлые, добрые и так далее. Просто люди разные. Как краски. И одним оттенком белого картину не напишешь.
Переписывая в десятый раз акт ЖБУ. отложила очередной черновик в папочку с делом. Возвращаюсь - нет черновиков. Обнаружились на столе у заведующей. Не отдала, разорвала и выкинула, - мол, не нужны они тебе. Испугалась что ли, что я кому-то жаловаться буду? И в качестве доказательства приложу? Бред бредовейший, полный идиотизм. С понедельника она в отпуск, а там и до сентября недалеко. Может, наша выйдет. Завтра переберу свои документы, нафиг... Зато, какое счастье - идти домой!
Дети, дача, Яськин день рождения, карусели... Как один миг все. Зарыться носом в две русых макушки, по очереди. Первые две минуты, просто ревела в них, так соскучилась. Наговориться с мамой = в принципе невозможно, но я попыталась. Подискутировать с Костей и Любой. В принципе бесценно. Яська, глядя на дядю Костю, заявил что станет священником. Воскресенье в храме, почти всей семьей (только папу моего где-то носило) - обалденно. Прогулки по любимым местам, с детьми и Сережкой. Пробежка под дождем по подвесному мосту, только бы не подскользнуться - бортиков нет, а гроза все ближе. Потом два детеныша, слева мама, справа папа, сверху зонт случайно нашедшийся в папиной сумке, и мамина куртка. Подъезжающая машина с бабушкой за рулем. Посиделки вчетвером в кафе (кажется, Яську в кафе еще не водили?) И везде знакомые - школьные учителя, коллеги по литературному объединению, родители одноклассников. Потом дача-дача-дача, грядки (джунгли зовут), поздняя малина и ведра с яблоками, корзинки с яблоками, тазики с яблоками, сушилка с яблоками, яблочный сок в конце концов... Папа ругается, но развозит по знакомым -у кого дач нет. Повзрослевшие подруги детства - Иришка, Алина, Аня - все с детьми, конечно... А вот с тем высоким подтянутым мужчиной на иномарке, Александром (иначе язык не повернется назвать) мы лазили по деревьям и стройкам, помнится. Нас еще дразнили "Хопер-инвест" - он меня был ниже на голову, а тогда как раз в моде была одноименная реклама с Лолитой Милявской и Александром Цекало. Полчаса до Окуловки, скорость 90, мама за рулем. На подъеме в гору - 110, хитрая улыбка - "так легче машине". Всего-то четыре дня, казалось бы...
Идиотский день, если честно. Заведующая, муж. Придурки оба. Впрочем, у меня по жизни так - перед чем-то хорошим обязательно жопа. Забыла на работе плеер и книгу. Досадно. Подъем в пять. Спать, спать. Завтра мелкие, мама, и четыре дня без любимой работы.
Уровень неудовольствия от прослушивания музыки, включенной соседями из дома напротив, оказывается, определяется исключительно музыкальными пристрастиями. Завтра буду с мелкими уже в Боровичах.
То где-то - ее компенсация. На работу идти влом, зато: - Муж с чего-то сам зашел в магаз, и накупил мне прибамбасов для кухни. Жарю, парю, кайфую - вот то я понимаю, мотивация)) - ВКонтакте меня нашел парень из отряда)) Накрыло ностальгией, пробежалась по тем кого можно найти через него - у всех фотки детей в колясках... Как-то я умудрилась вперед убежать в этом плане, мои уже большенькие... - Посмотрела замечательный Фильм про Ирену Сандлер - надеюсь, кошмары мучить не будут. Ну и вообще, выходные это всегда приятно. На следующие - еду к детям)))
В комнате пахнет мятой - от чая, и можжевельником - от коклюшек. Уютный запах. Стол усыпан клубочками, катушками, коклюшками, в стаканчике у монитора крючков больше чем ручек с карандашами. В интернете на каждом сайте ссылки на рукоделие, кружева и вязаные квадратики, листики с цветами. Вологодское, ирландское, румынское, брюггское... Все хочется охватить, было бы время и силы. Муж уже смирился, спокойно смотрит на закупаемые материалы, стойко выдерживает попытки похвастаться сплетенным-связанным, хвастается друзьям. Приятно)) На улице взгляд сам выхватывает рукодельниц, ручной работы вещи, интересные сочетания цветов. По магазинам с товарами для хендмейда уже влегкую можно водить экскурсии. Все же, понемногу выстраиваится вокруг тот мир, который хотелось видеть. В который вечером хочется закутаться...
Можно не принимать город, в котором живешь, страну, соседей, правила и устои. Но это все равно что задерживать дыхание - Все равно рано или поздно придется сделать вдох. Не хочешь дышать дрянью - посади в комнате кактус. Или дерево во дворе. А от всех этих подростковых бунтов - только головная боль. И вот когда ты научишься дышать этим миром, спокойно и ровно - вот тогда станет лучше, и появятся силы.
Только все устоялось - И рушится все на три такта. Не хватило огня, или воздуха - И не взлетели. Жизнь опять по мечтам Прямо в обуви ходит бестактно. Ладно. Переживем - Не три года уже, в самом деле...
Только где-то внутри Осторожно сожмется тисками... Километры дорог. Я не видела их Между нами.
Заведующую покусала директор, заведующая покусала нас. Требует увеличения потока клиентов, инициативы и тренингов. Бугага. Где мы ей сейчас клиентов возьмем, если лето и все на дачах? А тренинги проводить - места нет. На что нам сказали, что это никого не волнует. План надо выполнять.думайте, ищите... Елки зеленые, вот как чувствовала что нельзя вслух хвалить начальство, даже дома. Развалился нафиг зуб. Пичалька, потому что зп завтра, маленькая часть и на лечение скорее всего не хватит. Правда, если удалить...
Обнаружила у себя странный апгрейд - как только Сережка начинает говорить про хоккей или музыку, или политику с экологией - мозг отключается, я перестаю его слышать - причем могу поддакивать вполне себе в тему... Раньше думала, что это байки. Сегодня у нас восемь лет семейной жизни)) Я не буду ничего анализировать, он зануда и ворчун, но я все еще рада что его тогда встретила. Чуть больше 9 лет назад: Восемь лет назад:
Хомяк – творческая личность, главным увлечением которого стали куклы/мишки/зайцы/крысы/фильдцованные зверики (нужное подставить). Им посвящается все свободное время и большая часть наличности в кошельке. Хомяк - это не только мягкий мех и большие щеки, это еще и 30-40 Гб затыренных картинок и полшкафа, а то и шкаф пластика, мохера, кружавчиков, тканюшек, бусиков, волосиков и всяческих штучек для любимого дела.
Стадо хомяков – толпа, объединенная в Клубе по интересам. Атипичный хомякоз – вирус, распространенный в Клубе, чрезвычайно быстро мутирует, что порождает серьезные сомнения в возможности когда-либо создать вакцину для прививок. Этиология – начинается с попадания на выставку, патогенез – неконтролируемый рост информации в компьютере и запасов в шкафу, результат – клиника. Острый хомякоз - хроническая болезнь, вызвана вирусом атипичного хомякоза. Симптомы - все время кажется, что запасов мало, а именно вот этих тканюшек, картинок и мастер-классов – (о, ужас!) нет вообще! Диагноз - не лечится. Временно может помочь следующий рецепт: тырить картинки/выкройки три раза в день - утром, днем, вечером, с перерывом на основную работу и домашние дела.
Типичное обострение хомякоза наступает в нескольких случаях: 1. Когда кажется, что давно не покупал никаких новых прибамбасов в магазине. 2. Когда на форуме выложены фотки прибамбасов, которыми прибарахлился другой хомяк. 3. Сезонно: весной, летом, зимой и осенью. Нервный хомяк – хомяк, который мечется у монитора, так как комп завис и фотки не качаются. Бойцовский хомяк - хомяк, упорно воюющий с нетом и серверами за обладание информацией. Оборзевший хомяк - хомяк, добравшийся до заначки или случайно разжившийся денежными излишками, загнавший жабу под плинтус или утопивший ее в унитазе... и наконец-то добравшийся до самых верхних полок в магазине для творческих людей. Знатный хомяк – обладающий бОльшим количеством сундуков, сумочек, коробок и коробочек с "багацтвом", и прикидывающий, на какую полку в шкафу переместить носки мужа, потому что ну вот как раз на эту и встанет новая коробка с прибамбасами.
Синдром хомяка - желание упорядочить все свое барахло по цветам-производителям-разделам-подразделам и понять наконец, чего именно еще не хватает.
Группа риска – новичок, попавший на выставку, потенциальный хомяк, еще не осознавший весь ужас хомякоза, но уже приглядывающийся к куклам, рассматривающий мишек, витрину с пластиком, глазками, волосиками и мохером и с благоговением взирающий на "матерых" хомяков.
Палата номер шесть – место обитания "конченных" хомяков с диагнозом "хронический хомякоз". Тихое, спокойное, светлое место, где все ТОЛЬКО лепят, обсуждают эскизы и хвастаются своими заначками. Как любая мечта – недостижима и иллюзорна…
Форум – виртуальная Палата номер шесть, инет - ареал обитания хомяков, место, где они чувствуют себя вольно и спокойно. При временном отключении инета начинается ломка. Тырить – собирать выкройки и фотки в самых невообразимых местах инета, независимо от языка, на котором сделан сайт, да еще умудриться на этом самом языке попросить прислать выкройку. Побочное явление, возникающее при этом – безусловное понимание всех языков мира, включая китайский, иврит, мумба-юмба и язык северных оленеводов.
Ломка – длительный перерыв в лепке и шитье, связанный с необходимостью работать или заниматься домашними делами.
Хозяйство - оно же - хомячьи запасы, оно же - закрома родины, оно же - пенсионный фонд – хомячьи гнезда, норы и сундуки, набитые всеми мыслимыми и немыслимыми прибамбасами и финтифлюшками. Часто любовно перебираются, разглаживаются лапками и обнюхиваются, согревая душу хомяка…
Прибамбасы и финтифлюшки – всевозможные принадлежности и примочки, включая кисти и краски, тряпочки и иголочки, бусинки и шнурочки, кружавчики такие и ленточки сякие… вроде бы и не все нужны, но пусть будут, вдруг понадобятся .
Клуб – любимое место сбора хомяков для разглядывания, ощупывания, жамканья и обнюхивания новых работ своих собратьев, а также для душевных разговоров, принятия кофечая и обсуждения грядущих выставочных проектов. «нОчером» – время суток, самое благоприятное для кукольника-теддиста, когда домашние уже спят, дела сделаны и можно наконец-то (о, господи!) заняться любимым делом. «нОчером в дозоре» – ночь на сайтах в поисках новых картинок и выкроек.
Пинки – дружеские упреки, кричалки, вопилки и сопелки руководителя Клуба по поводу того, что ты еще не доделала одну из своих работ, а вот выставка уже рядом и КОШМАР! опять у нас будет мало кукол/мишек и т.п. и т.д. Гигантизм – страстное желание изготавливать большие работы при клятвенном уверении, что именно вот эта начиналась как миниатюра и фиг знает, почему глаза пришлось вставлять «на десятку».
Голландия, Франция, Германия, Австралия - хомячья Мекка. Излюбленные заграничные места, где затыриваются новинки, опустошаются кошельки и заначки. Лас-Вегас с его жалкими казино "отдыхает". Жаба – злейший враг хомяка, ведущий с ним смертельную борьбу за обладание кошельком. Бои местного значения идут постоянно и с переменным успехом. Иногда по непонятным причинам жаба дает слабину, и вот здесь для хомяка главное – вовремя подсуетиться! Таблетки от жадности – лекарственный препарат от хомякоза, помогает временно, в самом начале заболевания, однако у хомяков быстро возникает иммунитет к препарату, после чего болезнь переходит в запущенную форму.
Добить – наконец-то доделать работу. Особую радость приносит законченный долгострой или вовремя оформленная работа к выставке.
Полистать КМ на ночь – процесс разглядывания фоток и картинок в журнале в предвкушении и восхищении, как будет делаться вот эта, эта и еще вон та тоже, тока лучше, круче и вообще. Часто сопровождается причмокиванием и повышенным слюноотделением. Продлевает хомячью жизнь. Приравнивается к нирване. Хомяк получает положительные эмоции и засыпает с улыбкой полного идиота на лице.
Чемодан с готовыми тканево-кружевными наборами - средство, при взгляде на которое начинается лихорадочный подсчет стоимости всех материалов, а мысль "еще в этом месяце за квартиру не заплатила" загоняется на нижний уровень подсознания.
Царь Кощей над златом - очень больной хомяк в состоянии нервного возбуждения, роющийся в своих богатствах. В этот момент трогать его не рекомендуется, так как он может превратиться в тигра, и последствия этого непредсказуемы...
Перебрать - это не в смысле выпить лишнего, а любовно проверить хомяковские запасы и определить совершенно ясно, что надо так много, а имеется так ничтожно мало...